Заболевания соединительной ткани, определяемые в литературе как наследственные ее нарушения (ДСТ), в настоящее время привлекают интенсивное внимание исследователей [3, 7, 12, 17]. Это связано с тем, что патология внутренних органов в условиях ДСТ имеет принципиальные отличия по тяжести и течению от патологии организма без таковой [5]. Особое значение при этом приобретают кардиогемодинамические синдромы, определяющие функционирование всех остальных систем организма.
Впервые описанный Антонио Марфаном в 1896 г. специфический габитус пациента с непрерывно прогрессирующими аномалиями скелета стал нарицательным в медицине. Известный американский генетик V.A. McKusick в каталоге наследственных болезней человека «Online Mendelian Inheritance In Man» (OMIM) открыл синдромом Марфана (СМ) нозологическую страницу наследственных заболеваний СТ [24].
Генетики полагают, что коллагеновые наследственные дефекты по разнообразию генетических вариантов превзойдут наследственные дефекты гемоглобина, так как число локусов, участвующих в биосинтезе зрелого коллагена, намного выше, чем для зрелого гемоглобина. Справедливость этого положения подтверждается тенденцией каждой нозологической единицы к бесконечному делению на подтипы, различающиеся механизмом молекулярного патогенеза и типом наследования [6, 19, 20, 26, 28]. На сегодняшний день известно 6 подтипов несовершенного остеогенеза, 4 подтипа СМ, количество вариантов синдрома Элерса–Данло (СЭД) достигло 11, выделены новые формы — синдром «вялой кожи», синдром гипермобильности суставов (ГМС) и т.д. [7, 12]. По данным литературы, клинический симптомокомплекс у 50% описанных в мировой практике пациентов с СЭД полностью не соответствует известным 11 типам заболевания [29]. По мнению V.A. McKusick, данный синдром встречается значительно чаще, чем его описывают, так как многие стертые и неполные формы болезни остаются нераспознанными [24, 25].
Термин «дисплазия» ввел в медицинскую литературу Р. Вирхов (1864). Трактовка этого термина до сих пор далеко не однозначна [2, 4]. Ориентируясь на морфологов, под дисплазией подразумевают болезненный процесс, приводящий к неправильному развитию органов или нарушенному формированию тканевых комплексов [13, 15, 16]. Этим можно объяснить повышение интереса к наследственной патологии СТ в 1970-х гг. в связи с изобретением и широким распространением визуализирующих ультразвуковых методов исследования, позволяющих диагностировать органные проявления соединительнотканной неполноценности сердца, сосудов, почек, печени и т.д.
Часто обнаруживаемое сочетание пролапса митрального клапана (ПМК) со скелетными аномалиями, астенической конституцией, малой массой тела стали обозначать как генетически детерминированную патологию СТ, врожденную слабость СТ, системную патологию СТ, системную врожденную неполноценность СТ. По мнению ряда исследователей, «идиопатический ПМК» может быть единственным признаком системного расстройства СТ [3, 10, 13, 14, 17, 21].
Фенотипический континуум ДСТ от «мягких» проявлений, встречающихся в общей популяции, до системных расстройств СТ с летальными исходами можно представить как путь от нормы через ПМК к СМ [3, 22].
В России основы изучения соединительнотканной патологии заложил профессор А.А. Богомолец, который еще в 1928 г. высказал предположение, что именно СТ представляет направляющее, формативное начало, «корень человека» и предопределяет состояние здоровья и болезни [1]. Действительно, «распространенная по всему организму и объединенная общими чертами биохимической структуры, СТ с ее чрезвычайной поливалентностью, с ее весьма важной трофической ролью регулирует жизненные функции организма, определяет качественную и количественную стороны его реакций» [18, 20, 23]. Базой конституции организма является «физиологическая система СТ». Выделяя астенический конституциональный тип, А.А. Богомолец указывал, что «все признаки, по которым узнаем астеника: длинная, тонкая шея, узкая, плоская и длинная грудная клетка, узкий таз, слабая мускулатура, scapulae alatae, слабое развитие жировой ткани, тонкая, бледная кожа, costa decima fluctuana, вялая брюшная стенка, наклонность к паховым грыжам, малое сердце, наклонность к спланхноптозу, ren mobile — говорят о врожденной, часто наследственной гипоплазии СТ. Нет никакого сомнения, что многие астеники к тому же имеют предрасположение к туберкулезу, малокровию, гипоплазии сердца и сосудистой системы». Эта оценка на основе имеющихся в то время данных помогла понять значение соединительнотканной неполноценности в формировании астенического габитуса с присущими ему дефектологическими особенностями [1].
Клинические проявления ДСТ чаще бывают сочетанными в виде изменений размеров, формы и структуры систем и органов, а также единичными и множественными. Дисплазии очень редко локализуются только в одной системе, и чем филогенетически моложе система, тем чаще в ней встречается нарушение формообразования. Тяжелые формы дисплазий морфологами трактуются как признаки вырождения, то есть дегенеративной (дегенерация — с греч. вырождение) патологии, что дает некоторым авторам основу для трактовки старения организма как диспластического процесса, чем объясняется трудность в обследовании и заключениях по состоянию здоровья у возрастных пациентов (диспластикозависимые, или «старческие») [7]. Действительно, в основе как ДСТ, так и возрастной дегенерации лежат нарушения питания клеток, дефицит воды, что ведет к изменению внутриклеточного метаболизма. Однако ДСТ проявляются и фенотипически, и клинически, пока растет организм, максимально ускоряясь в периоды гормональной перестройки ребенка. С прекращением роста прекращается и нарастание диспластикозависимых изменений, а после 35-летнего рубежа возникают и нарастают преимущественно возрастные нарушения клеток и тканей [7].
Клинический анализ спектра заболеваний внутренних органов показал наличие многочисленных синдромов ДСТ, не описанных в литературе, изменяющих клиническую картину и прогноз заболевания, в частности органов системы кровообращения.