Глава 9. К вопросу о поздних формах сифилиса у детей и подростков

Заболеваемость сифилисом детей и подростков представлена на графиках (рис. 9.1 и рис. 9.2).

Рис. 9.1. Заболеваемость сифилисом детей от 0 до 14 лет (1992–2018)Представлены собственные данные О.В. Залевской.

Рис. 9.2. Заболеваемость сифилисом подростков в РФ (1992–2019)

Представленные графики показывают, что пик заболеваемости у детей 0–14 лет и подростков 15–17 лет совпадает по времени с пиком заболеваемости сифилисом всего населения России — это 1997 г. Заболеваемость подростков в этот период выше, чем населения в целом, а заболеваемость девочек превышает заболеваемость мальчиков, как это видно на обоих графиках, в 1,5–3,2 раза. Уровень заболеваемости подростков ожидаемо значительно превосходит таковой у детей, а именно: в сорок с лишним раз. Но это касается в основном ранних форм сифилиса, которые превалировали в период эпидемии. А какова ситуация с поздними формами?

Данные о структуре заболеваемости у детей от 0 до 14 лет (по РФ) отсутствуют. Однако в нашем распоряжении есть сведения о заболеваемости детей в Московской области за 2011–2018 гг., предоставленные организационно-методическим отделом Московского областного кожно-венерологического диспансера (рис. 9.3).

Примерно в половине случаев это врожденный сифилис. В нескольких случаях встречаются ранние формы приобретенного сифилиса (первичный, вторичный, ранний скрытый) и еще реже — поздний скрытый и нейросифилис: таких пациентов за 8 лет наблюдения было всего 9 из общего числа 87, зарегистрированных за эти годы. Представляет интерес также неуклонное уменьшение ежегодного числа заболевших сифилисом детей — от 17 в 2011 г. до 4 в 2018 г.

Данные о структуре заболеваемости есть и в отношении подростков (которые еще недавно были детьми). Эти сведения представлены на рис. 9.4.

Рис. 9.3. Формы сифилиса у детей (0–14 лет) в Московской области (абс.)

Рис. 9.4. Структура заболеваемости сифилисом подростков (15–17 лет)

Здесь существенно превалируют ранние формы заболевания. Но можно заметить, что постепенно доля первичного и вторичного сифилиса сокращается, при параллельном росте доли скрытого раннего. И мало-помалу возникают в структуре заболеваемости и утверждаются как необходимая ее часть — «другие» формы. Доля других форм в 1992 г. составляла 0,1% общего числа случаев, в последующие годы постепенно росла и в 2019 г. составила уже 16,7%, то есть увеличилась в 167 раз. Этот поначалу шокирующий рост оказывается очень близким к росту поздних форм сифилиса в населении Москвы, что было показано в первой главе этой книги. Значит, это не нелепое исключение, а тенденция, отражающая закономерности последних лет.

Данные о структуре других форм представлены в абсолютных числах на рис. 9.5. График отражает сведения начиная с 2011 г., то есть с момента, когда начали проводить анализ других форм.

Рис. 9.5. Структура «других» форм сифилиса у подростков в РФ (абс.)

Другие формы, как видим из этого графика, — это как раз поздние: поздний скрытый, поздний неуточненный, а также неуточненный сифилис, и еще единичные случаи позднего нейросифилиса и врожденного (к подростковому возрасту это тоже поздний вариант заболевания). Отрицательным моментом можно считать значительную долю неуточненного сифилиса, составляющего половину или более половины случаев других форм. Общее их число — около 20–25 в год. Казалось бы, немного, но диагнозы поставлены детям и подросткам. Насколько тяжело это отражается на их судьбе, видно из клинических примеров, которые приводятся ниже.

Клинические примеры

1. Пациент: девочка Л. 2004 г.р. В 2019 г. (в возрасте 15 лет) при профилактическом осмотре для прохождения практики в среднем учебном заведении были получены следующие результаты серологических тестов: РМП отр., РПГА 4+1/1280, РИФ 200 отр., РИФ абс 3+, ИФА (IgM + IgG) положит. Эхо-КГ без патологии, биохимический анализ крови в пределах нормы. При установлении диагноза спинномозговая пункция была неуспешна («сухая» пункция). Половой жизнью не живет.

Ребенок из приемной семьи. Со слов приемных родителей, биологическая мать умерла в 2014 г. от наркотической передозировки. Подробностей не знают. Девочку удочерили вместе с младшим братом в 2014 г. Приемные родители обследованы — серологические реакции отрицательные. Брат был обследован по контакту с сестрой в 2019 г.: РМП, ИФА (IgM + IgG), РПГА — отрицательные.

Была запрошена информация из архивов медицинских организаций. В декабре 2004 г. (в возрасте 11 мес) девочка находилась на стационарном лечении в реанимационном отделении ЦРБ с диагнозом «ожоги нижних конечностей»; при обследовании были взяты серологические тесты на сифилис. Через два дня была переведена в специализированное ожоговое отделение, а результаты серологического обследования уже после перевода ребенка поступили в реанимационное отделение и были переданы дерматовенерологу: реакция Вассермана 4+; микрореакция 4+, т. 1/8. Родители по телефону были вызваны в КВД к венерологу. Не явились.

Патронаж на дому: вызов матери медицинской сестрой лично — не явилась. В течение года неоднократно вызывалась на прием — не являлась.

Из истории болезни в ожоговом отделении: девочка находилась там с 10.12.2004 по 24.12.2004. Диагноз при поступлении: термический ожог нижних конечностей II–III степени, S = 10%. Ожоговый шок 0–1-й степени. Анамнез: ожог кипятком получила дома 07.12.2004.

Проводилась антибактериальная терапия: цефазолин в/в струйно (дозировка и курсовая доза не указаны), инфузионная терапия. Была проведена операция некрэктомии. Послеоперационный период проходил без осложнений. Лоскуты прижились. Раны эпителизированы.