Заключение

Современная репродуктология работает в достаточно сложных условиях. Возрастает число пациенток с поздней беременностью. Увеличивается число женщин репродуктивного возраста, страдающих соматической и эндокринной патологией. Растет популяция пациенток с бактериальным вагинозом, получающих массивную антибактериальную терапию (которая, в свою очередь, является сильнейшим ударом по микрофлоре кишечника и влагалища и, соответственно, по микронутриентному статусу пациентки). К сожалению, увеличивается и число женщин, регулярно употребляющих алкоголь («бокал вина», «кружка пива» и т.п.) с подросткового возраста. Современная диета, в том числе «фастфуд», играет огромную роль в формировании повсеместно распространенных дефицитов микронутриентов и таких хронических патологий, как ожирение, гестационный диабет, патологии щито­видной железы, атеросклероз и тромбофилия. Все эти заболевания существенно осложняют зачатие и беременность, зачастую приводя к бесплодию.

В то же время активно развивается фундаментальная медицина, основанная на анализе «больших данных» из области системной биологии и постгеномных исследований. После определения генома человека и его частичной расшифровки, проведения протеомных исследований наступила эпоха расшифровки метаболома человека. Метаболом человека — совокупность около 50 тыс. видов метаболитов, являющихся конечным продуктом обмена веществ в клетке, ткани, органе или всем организме человека. В эпоху постгеномной медицины, основанной на метаболомном подходе к анализу воздействия лекарственных средств, всегда следует помнить о большом количестве ролей любой молекулы в организме человека.

В свете имеющихся данных о метаболоме человека молекула каждого витамина, помимо хорошо известных функций (витамин D — «для костей», витамин С — «от цинги» и т.д.), характеризуется значительно более широким спектром воздействия на системы органов человека. В частности, витамины и другие микронутриенты, наряду с продуктами их биотрансформаций, являются неотъемлемыми участниками осуществления физиологических эффектов гормонов, и лишь на фоне достаточного поступления микронутриентов репродуктивные гормоны могут осуществлять свои биологические функции.

К сожалению, важнейшая роль микронутриентов в рамках метаболома человека и в осуществлении, например, такого сложнейшего процесса, как овуляция, упускается из вида. Современные фармакологические схемы, используемые для коррекции гормонального статуса, для подготовки к ЭКО/ИКСИ, лечения ПМС, терапии нарушений цикла, включают индивидуально подобранную гормональную терапию. Например, достижение овуляции при использовании минимально возможных доз гормонов — сложнейшая задача гинекологической эндокринологии. На фоне оптимального микронутриентного баланса нежелательные воздействия гормональных препаратов могут быть сведены к минимуму, а необходимые дозы гормонов существенно снижены (см. главы 1–5).

Непонимание глубочайшего значения микронутриентов для репродуктивного и соматического здоровья мужчин и женщин осложняется постоянными информационными атаками, или, выражаясь проще, «информационными вбросами». Примеры таких «вбросов», делаемых под видом доказательных исследований, рассмотрены в главе 36. Рассмотрим еще один пример такого «вброса», потому что это весьма поучительно не только с медицинской, но и с общечеловеческой точки зрения.

Так, некая группа датских ученых в период 1998–2009 гг. собирала данные 333 667 пациентов без онкологического диагноза и не принимающих витамин В₁₂ (Arendt J. et al., 2013). При этом пациенты, получавшие витамин В₁₂, были полностью исключены из исследования и данные для них не анализировались. Во ­втором исследовании той же группы товарищей изучались данные 25 017 пациентов с онкологическими диагнозами в период 1998–2014 гг. При этом пациенты, принимавшие витамин В₁₂, опять были исключены (Arendt J. et al., 2016). Формулировка авторами основного вывода обоих исследований была следующей: «Пациенты с более высокими уровнями В₁₂ характеризуются более высокой смертностью от рака».

Какова же аргументация, приводимая авторами текста в пользу делаемых ими выводов? Были собраны данные для 333 667 человек — хорошо, масштабная работа, много пациентов. Однако для всех пациентов учитывались только данные о смертности, уровнях В₁₂ в крови и всего лишь о пяти (!) показателях состояния: возраст, пол, стадия рака, длительность заболевания, индекс коморбидности Чарл­сона. Это вызывает удивление, так как ВОЗ постулирует по меньшей мере семь факторов риска рака/смертности (прежде всего, потребление алкоголя и табака), и ни один из этих факторов не анализировался в упомянутых работах (Arendt J. et al., 2013; Arendt J. et al., 2016). Зачем же планировать, проводить и публиковать такого рода «исследования», которые не учитывают ни одного из общеизвестных факторов опухолевого риска? Чтобы ответить на этот вопрос, следует провести анализ текстов всех остальных публикаций авторов, зарегистрированных в базе данных PubМed (рисунок).

Рисунок. Анализ текстов публикаций авторов работы (Arendt J. et al., 2016), зарегистрированных в базе данных PubМed

Анализ других текстов авторов позволил установить несколько важных дополнительных фактов. В этих публикациях рассматриваются свойства витамина В₁₂, но среди авторов нет ни одного специалиста по клинической нутрициологии. Анализируются большие выборки данных, но среди авторов нет ни одного ­профессионала по анализу «больших данных». И, наконец, анализ текстов исследований указывает
на регулярные источники финансирования авторов рассматриваемой статьи ­(Arendt J. et al., 2013): университет г. Аархус, частные фонды, крупные фармацевтические компании, в том числе некая компания-производитель ­фармацевтических продуктов для больных сахарным диабетом, для лечения гормоном роста, заместительной гормональной терапии. Заметим, кстати, что в сентябре 2017 г. та же компания согласилась на выплату 59 млн долларов США по иску департамента юстиции США за сокрытие информации от FDA о проопухолевых рисках производимого ими препарата от сахарного диабета (McLaughlin D., Harris A., 2017).