Функции врача у постели больного издавна определяли три основополагающих принципа, выражаемые тремя глаголами: понять, помочь и не вредить. Эти руководящие установления сохранялись неизменными на протяжении долгих веков и передавались от поколения к поколению, как девиз на гербе своеобразного духовного ордена.
В соответствии с первым принципом врачу надлежало прежде всего выяснить, чем именно страдает доверившийся ему человек. Как отмечалось в факультетском обещании, которое подписывали когда-то все выпускники медицинских факультетов, для приобретения навыков верного распознавания того или иного недуга лицу, избравшему для себя самую гуманную профессию, предстояло отныне и впредь изучать «врачебную науку» и способствовать всеми своими силами ее процветанию. Желательно было также сообщать «ученому свету» все, что врачу доведется открыть при исследовании общей и частной патологии.
Согласно второму принципу, каждый вступавший во врачебное сословие принимал на себя обязательство помогать, «по лучшему своему разумению», любому человеку, прибегающему к его пособию. Сущность данного положения наиболее емко сформулировал прославленный французский хирург XVI века Амбруаз Паре: иногда исцелять, нередко облегчать, всегда утешать. Конечной, хотя и порой трудно достижимой, целью лечения признавалось возвращение больному утраченного здоровья.
Наиболее значимым издревле считали третий, непреложный этический принцип. Он гласил, что врач не имел права не только своими непосредственными действиями, но даже своим бездействием причинить какой-либо вред пациенту. Знаменитый французский доктор XIX столетия Жан Шарко дополнил этот тезис несколькими оригинальными наставлениями, в частности, недостаток новых и тем более модных лекарственных средств нельзя рассматривать как основание для врачебной пассивности, а вместе с тем не надо лечить больного из одного лишь удовольствия его лечить.