Выводы о тяжести телесных повреждений встречаются уже в некоторых заключениях врачей XVIII в. В начале XIX в. появились первые научные работы, посвященные медико-юридической квалификации повреждений врачами: А.М. Белокрылин (1825) и П.Я. Владимиров (1838) разделили несмертельные телесные повреждения на легкие и тяжкие (С.В. Шершавкин, 1958).
Однако систематическая разработка юристами и судебными медиками вопроса о классификации повреждений по их тяжести началась лишь после судебной реформы 1864 г., когда российский император Александр II утвердил четыре документа: Учреждение судебных установлений; Устав уголовного судопроизводства; Устав гражданского судопроизводства; Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. Новый суд, по замыслу его создателей, должен был служить гарантией защиты прав личности от произвола властей.
С введением Устава уголовного судопроизводства 1864 г. (далее - Устав УС) все дела о преступлениях против жизни и здоровья человека стали рассматриваться судами только с участием врачей. Статья 336 Устава УС предусматривала, что судебный следователь приглашает судебного врача «для осмотра и освидетельствования мертвых тел, различного рода повреждений, следов насилия и состояния здоровья потерпевшего от преступления или самого обвиняемого».
По дореформенному законодательству заключение судебного врача было обязательным для суда. Судебная реформа 1864 г. ввела новую систему оценки доказательств, по которой они оценивались исходя из внутреннего убеждения судей. Заключение «сведущего лица» больше не имело силы безусловного доказательства и оценивалось наряду с другими данными. Судебного врача могли вызвать в судебное заседание и потребовать объяснений (ст. 690 Устава УС), назначить экспертизу в судебном заседании (ст. 692 Устава УС); ему имели право задавать вопросы не только судьи и присяжные заседатели, но и стороны (ст. 695 Устава УС). Все это повышало требования к обоснованию экспертных выводов и стимулировало разработку наиболее значимых в практическом отношении вопросов.