Данное учебное пособие составлено в рамках программы курса «История медицины и культурология», читаемого в Первом Московском государственном медицинском университе им. И.М. Сеченова.
История медицины, как, по-видимому, и история науки вообще, представляет собой весьма неструктурированную область исторического знания. Это объясняется в первую очередь тем, что не существует специального базового образования по специальности «история науки». Сначала этой проблематикой занимались только врачи, создававшие род истории, получившей название «героического» или даже «агиографического». Это были биографии выдающихся врачей и описание великих открытий в области медицины. Такова примерно и по сей день структура учебного курса истории медицины, который во всех европейских странах обязателен при получении медицинского образования. Именно поэтому студенты-медики вырастают в твердом убеждении, что история медицины сводится к перечислению великих имен и описанию героической борьбы носителей этих имен со всевозможными человеческими недугами, а также с косным окружением, не желающим признавать значимость новых открытий. Вообще, слово «борьба» для «героической» истории медицины является ключевым. (Особенно хороша такая героика оказывается для научно-популярной литературы по истории медицины. Лучшие образцы этого жанра, такие как «Драматическая медицина» Г. Глязера или «Охотники за микробами» П. де Крюи, привели в медицину многих молодых людей. Их там ждало разочарование: вместо озарений и чудес - рутинная, тяжелая, повседневная работа. А чудеса случаются куда реже, чем об этом написано в книжках, и озарения приходят далеко не к каждому врачу.) История такого рода не дает представления о самом процессе научного и врачебного труда. «Школе очень свойственно впихивать в память учащихся отрывочные данные, связь между которыми непостижима и магична. Мадам Кюри приходит вечером домой, гладит - на бумаге пятно, и открывает радиоактивность. Доктор Флеминг кидает задумчивый взор на плесень и понимает: пенициллин. Галилей по колебанию пламени в лампе осознает, что земля-то обращается»2.