Вмешательства, основанные на безопасности, необходимы при работе с подростками, подверженными риску самоубийства, и они играют центральную роль в профилактике. Меры безопасности, описанные выше, следует использовать с каждым суицидальным подростком, независимо от направленности лечения или подхода; они призваны снизить риск суицидального поведения и блокировать возможность осуществления суицидальных действий.
Наш практический опыт показывает, что подобная терапевтическая тактика позволяет также сформировать необходимый задел для дальнейшей работы с суицидальным подростком. Искренняя, открытая позиция клинициста по отношению к нему и его семье, структурированный подход на начальном этапе оказания помощи в виде кризисной поддержки — все это вместе позволяет уменьшить вероятность некорректной интерпретации поведения ребенка и сформировать безопасные условия для кризисного вмешательства и повышения уровня адаптации. Основной ценностью лечения для нас в этой области является принцип primum non nocere, или «прежде всего — не навреди». Использование этой основной ценности может помочь создать адекватный ответ на суицидальный кризис у молодого человека, который позволяет избежать инвазивных или шаблонных стратегий управления рисками, как правило, причиняющих вред подростку или повторно травмирующих его. Эта ценность позволяет сформировать целостный взгляд на каждого ребенка, способствует акценту в терапии на его сильных сторонах, а не на патологии, и может помочь ему обрести чувство личной безопасности в период формирования идентичности и обретения навыков совладания со стрессом.
Следуя перечисленным в методических рекомендациях принципам, клиницисту важно внимательно относиться к обстоятельствам, опасениям и предпочтениям подростков, находящихся в кризисной ситуации. При этом вовлечение самих молодых людей в совместное принятие решений относительно следующих шагов в кризисном урегулировании является беспроигрышным вариантом и, как правило, усиливает доверие и уменьшает чувство беспомощности и потери контроля, которые являются стержневыми при данных состояниях.
Патовые подходы в виде поиска «виноватого» (например, родителя или педагога) в смерти ребенка, которые формируются обычно в условиях дефицита знаний, специалистов и структур, не могут рассматриваться как приемлемые и профилактико-ориентированные. Это, в свою очередь, демобилизует практически всю систему, которая еще даже не начала адекватно функционировать. Только совместные, как структурные, так и личные усилия могут способствовать укреплению у нас, взрослых, и наших детей чувства личной ответственности за свое благополучие и за многие, если не за все, решения, которые будут приняты для преодоления системного и личного кризисов. Другими словами, появление суицидальных наклонностей любого рода у ребенка — это всегда испытание на прочность всей системы и в то же время возможность для положительного прогресса в обучении новым навыкам преодоления кризиса, как у помогающих взрослых, так и у самих подростков.