«Я полагаю, что ни в каком учебном заведении образованным человеком стать нельзя. Но во всяком хорошо поставленном учебном заведении можно стать дисциплинированным человеком и приобрести навык, который пригодится в будущем, когда человек вне стен учебного заведения станет образовывать сам себя».
М. Булгаков. «Жизнь господина де Мольера»
Учебник закрыт. История — еще один предмет — закончилась? И кто скажет, чем закончится завтрашний день эволюции медицины, если он еще не родился? Историк ориентирован на Вечность, врач стремится подчинить себе мгновение. Этим определяется масштаб проблем истории медицины.
В истории и в медицине об одном и том же можно рассказать с помощью сотен различных вариантов и способов. В математике надо однажды доказать теорему Пифагора или «дважды два — четыре». В истории истину приходится доказывать снова и снова, поскольку одну и ту же историю вчерашнего дня два разных человека сегодня расскажут по-разному. И кто же прав? Какая версия становления Российской государственности более правдива: в изложении «Повести временных лет» Нестора-летописца или «Иоакимовской летописи»? Список альтернатив бесконечен.
Особенности прошлого медицины в том, что о нем охотно рассказывают легко запоминающиеся причудливые сказки и анекдоты, так как реальные детали прошлого давно забыты и не столь занимательны. История — это не только отражение человеческих страстей, но зеркало самих рассказчиков. Одни и те же слова разные люди понимают по-разному, а время слова старит. На смену им приходят новые — пока живет мысль в живом человеке.
Мы представили наш взгляд на эволюцию вашей будущей специальности от зарождения медицинских знаний до наших дней, будучи убежденными в том, что ваши далекие предшественники, не имея всей сегодняшней материальной базы здравоохранения, скрупулезно, шаг за шагом, ошибаясь, забывая, отрицая, заблуждаясь, открывая вновь и вновь неколебимые истины, создали фундамент профессии и по своей изобретательности, интеллекту, требовательности к себе и прозорливости ничем не отличались от медиков современности. При этом мучительные поиски истины и старания ее искателей не должны вызывать у нас ни восторга, ни осуждения, ни одобрения, ни сожаления, как любая неизбежность. Главное — «Врач должен быть снисходительным к своим предшественникам» (Гален).
У вас не должно создаться впечатление, что все краеугольные открытия и малые достижения в медицине — результат мгновенного озарения гения-одиночки. Но все инновации, как правило, стоят на фундаменте опыта многих предшественников. Эти обретения осмысливают, но принимают и оставляют в памяти лишь те, которые появились на должном уровне развития общей культуры человечества. В противном случае следуют забвение и возврат в прошлое.
История имеет важное достоинство — она умеет забывать, но еще более важное умение — помнить и вспоминать. А основная задача истории — оставить в памяти. От сегодняшнего времени не уйдешь, оно неумолимо. Зато прошлое беззащитно и покорно, как тело человека в руках патологоанатома. Историк как прозектор, расчленяя минувшее время, ищет факты, находит ответы на старые вопросы и формулирует новые.
Мы можем легко справиться с прошлым. Оно — беззащитно. В прошлом мы, как в лежащих под землей развалинах старого разрушенного города, можем найти лишь то, что нравится нам. Что подходит под уже известный нам ответ, отбросив, затоптав, разрушив, закопав вновь все ненужное и непонятное, не отвечающее нашим убеждениям и вере.
Прошлого, как утверждают, нет. Сегодня прошлое уже действительно не существует. Чаще хочется думать о будущем, оно для нас бесценно, а прошлое обычно не имеет цены. Но тогда почему же по-прежнему в одежды правды стремятся облекать любую яркую и причудливую ложь, утверждая, что так и было раньше?!
Мы измеряем события давних дней своими оценками, поступки врачей прошлого — своей моралью; другой надежной меры у нас нет. Мы часто упорно и настойчиво снабжаем своих потомков заранее обдуманными решениями, сознательно преодоленными препятствиями, говорим об исторических рубежах, эволюции медицины и считаем этапы продвижения вверх. Знание истории дает основание для критической оценки таких суждений.
В вузе можно дать образование, научить необходимой профессии. Но как жить — учись сам, тогда и будешь счастлив. Учиться — глагол возвратный! И, приступив однажды к изучению медицины, теперь «образОвывать себя» придется всю жизнь.
Когда-нибудь наша текущая жизнь тоже станет минувшим. Надеемся, что профессиональная стезя, хотя бы некоторых из вас, заполнит пока еще пустые страницы истории медицины.
И, расставаясь, обратимся к древним:
«Fuit Troja, fuimus Trojani»
«Была [некогда] Троя, были и мы, троянцы».
(Слова троянского жреца Панфоя при виде
горящей Трои — из «Энеиды» Виргилия).