С.Л. Кравченко
Болезни зависимости в соответствии с критериями МКБ-10 и готовящегося 11-го, а также Диагностического и статистического руководства по психическим расстройствам (ICD-10, ICD-11, DSM-5 соответственно) [1-3] относятся к психическим расстройствам1, так как их нозологически специфичная симптоматика является психопатологической. Следует помнить, что психопатологические симптомы важны для диагностики только в составе клинических синдромов. Отдельные признаки болезни, рассматриваемые вне синдрома, не являются нозологически специфичными, так как они в одиночестве не могут отразить весь сложный, многокомпонентный механизм патогенеза.
«Как в общей патологии болезней человека существует учение о лихорадке, о воспалении, так и в общей психопатологии существуют основные психопатологические синдромы, без знания которых нельзя познать общие, свойственные всем болезням закономерности расстройства психической деятельности. Психопатологические состояния (синдромы) вне нозологически самостоятельных болезней не существуют» [4].
Все наркологические заболевания, вызванные как химическими агентами, так и «нехимическими» аддикциями (игрома-
ния и др.), роднит то, что в их основе лежит синдром зависимости (СЗ) от ПАВ. Сопутствующие признаки наркологической патологии (пастозность, желтушность или синюшность кожи, обложенность языка, кариозные зубы, увеличение и/или уплотненность печени, неврологические нарушения, отклонения биохимических показателей и многое другое) малоспецифичны и факультативны. Они служат проявлением хронического токсического воздействия ПАВ на органы и системы и важны для диагностики не болезни, а настоящего состояния больного для планирования и осуществления максимально индивидуализированной программы терапии. В последние годы с развитием высокотехнологичных методов диагностики этому существенно способствуют методы нейровизуализации функций головного мозга (позитронно-эмиссионная томография, магнитно-резонансная томография, магнитно-резонансная спектроскопия), подтвердившие возможность по крайней мере частичного восстановления неврологических функций в результате длительного воздержания от ПАВ [5].