Клептомания — непреодолимая тяга к воровству. Клептоманы воруют предметы, которые не нужны им для личного пользования, в акте кражи для них нет бытовой целесообразности. Характерным симптомом клептомании является также чувство напряжения и тревоги в короткий период, непосредственно предшествующий краже, а также радость, удовольствие в момент самого этого действия. Впоследствии, как правило, возникают раскаяние и боязнь наказания. Как в старых руководствах по психиатрии, так и в современных классификациях особо подчеркивается то обстоятельство, что истинная клептомания никак не связана с идеей мести кому-либо; она также не является результатом осознанных антисоциальных тенденций личности.
Другое понятие из круга расстройств инстинктов и влечений представлено дромоманией: оно объединяет те случаи, когда у подростка возникает неодолимое стремление к бродяжничеству. Это расстройство, так же как и клептомания, не связано с какими-либо психологическими мотивами. Это не уход от наказания, не желание свободы и независимости от родителей. Здесь наблюдается патология глубинной сферы инстинктов. Каждый уход сопровождается сложным комплексом аффективных переживаний, сильной тревогой, тоскливостью. Данное патологическое действие выступает как «лекарство» от тоски и тревоги.
Надо сказать, что расстройства, которые бы в полной мере отвечали критериям клептомании и дромомании, встречаются достаточно редко. Их можно рассматривать, скорее всего, в качестве условных моделей поведения, которое сочетает в себе психическую незрелость, кражи, уходы из дома, конфликтность. У этих подростков присутствуют названные выше критерии, но выраженные в меньшей степени как в количественном, так и в качественном отношении. Побуждение к воровству возникает с определенной периодичностью, что дает иногда повод рассматривать его как абсолютно безмотивное, спонтанное. Вместе с тем тщательное изучение анамнеза и семейно-бытовой ситуации выявляет несколько иную картину. В большинстве случаев обнаруживается существование определенной мотивации, связанной со стремлением к удовольствию. При этом, однако, следует подчеркнуть, что это стремление обусловлено недостатком теплоты в отношениях с близкими, необоснованными запретами, наказаниями. Возникает желание хотя бы на несколько часов изменить свое положение, почувствовать себя независимым, получить возможность купить себе что-нибудь вкусное, сходить с друзьями в кафе, ресторан, съездить в другой город. Для этого нужны деньги, которые инфантильные подростки крадут у родителей. Таким образом, имеется определенный мотив для кражи. Зачастую родители не могут их понять, считая поведение своего ребенка либо «простым хулиганством», либо «непонятной болезнью».
Дядя подростка Б. страдал алкоголизмом. Отец мальчика, в прошлом военный, отличался жестким и педантичным характером, наказывал сына за малейшие провинности. В семье царила строгая атмосфера. Мать Б. вспоминает, что отец всегда относился к мальчику без должной теплоты, формально, не терпел даже невинных его шалостей. В 6-летнем возрасте Б. перенес травму головы, после которой у него отмечалась рвота. До 7 лет страдал ночным недержанием мочи. С самого начала обучения в общеобразовательной школе Б. часто прогуливал занятия, без ведома родителей брал у них деньги, покупал себе мороженое и конфеты. Часто вместо уроков катался на троллейбусе. В 12 лет впервые ушел из дома, так как боялся, что его накажут за украденные деньги; ночь провел на вокзале. Подобные случаи были единичными. До 9-го класса Б. занимался в танцевальном кружке, пытался поступить в музыкальное училище, однако не прошел по конкурсу и начал обучение в строительном колледже. С 16 лет уходы из дома участились. Всего уходил 6 раз, ночевал на вокзалах, у своих знакомых. Однажды уехал на электричке в другой город, несколько дней жил там в гостинице, обедал в ресторане, посещал музеи и ходил в театр. Каждый раз подросток брал дома довольно большую сумму денег. Он также уносил дорогостоящую аппаратуру. По возвращении домой его наказывали, он плакал, обещал, что больше не будет уходить и воровать у родителей деньги, однако через какое-то время все повторялось. Родители повели подростка к психиатру. Во время беседы Б. сообщил, что его уходы из дома связаны с тягой к новым впечатлениям. Вначале он не думает о последствиях, а потом боится возвращаться домой из-за страха наказания. Психологическое обследование выявило у Б. поверхностность суждений, общую психическую незрелость (инфантилизм), в особенности задержку развития волевой и эмоциональной сфер. В течение полугода он трижды был на стационарном лечении. После выписки короткое время находился дома, а затем снова уходил. Был исключен из колледжа за прогулы. В характере стали усиливаться раздражительность, несдержанность. Были случаи воровства из чужих квартир. В период последнего стационирования настроение было снижено, высказывал сожаление по поводу своего поведения, чувствовал свою вину. Сообщил, что неоднократно пробовал измениться, но ему это не удавалось, так как желание получить «удовольствие» от поездок в другие города всякий раз оказывалось сильнее. В то же время одним из мотивов уходов из дома называет конфликты в семье.
Все эти симптомы не достигают тяжелой степени, не захватывают целиком сознание подростка. Действия согласуются с реальной ситуацией и в определенной степени обдуманны. В то же время кража совершается поспешно, не все детали просчитываются, что может навести на мысль об импульсивности действий, как это должно быть при истинной клептомании — более тяжелом и редком расстройстве.
Термин «импульсивность» применяется в отношении различных состояний. В известных руководствах по общей психопатологии (Осипов В.П., 1923; Ясперс К., 1923) с помощью данного термина описываются внезапные действия, которые не имеют борьбы мотивов, совершаются неосознанно. Трактовка импульсивности, содержащаяся в других руководствах (в частности, Г. Каплана и Б. Сэдока, 1994), качественно иная: в ней нет указаний на безмотивность и неосознанность действий; главными свойствами импульсивности называются поспешность, необдуманность и «порывистость». У инфантильных подростков со склонностью к воровству в период кражи не наблюдается импульсивности в «классическом» (Ясперс, Осипов и др.) понимании. Речь, скорее, может идти о навязчивом характере воровства, как в нижеследующем примере с подростком К.