С помощью вогнутых зеркал, помещенных на солнце, можно зажечь костер.
Евклид «Катоптрика», 300 г. до н. э.
Tempora mutantur et vi mutamur in ilis. Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними. Еще совсем недавно мы не могли себе представить, что выхаживание недоношенных детей, родившихся в сроке гестации 25-27 недель, а тем более 2224 недели, будет нашей ежедневной практикой. И понятие «живорожденный плод» сменится «глубоконедоношенным новорожденным». Но неонатология имеет и многочисленные другие этические вопросы, впрочем, как и медицина в целом. Например, вечная дилемма кесарева сечения у доношенных детей — защита от возможной асфиксии или отступление от закона жизни, гласящего «дитя должно являться на свет в муках», но радости естественных родов? Что касается выхаживания недоношенных детей, то в 2012 году в России ситуация кардинально изменилась. Вошел в силу Приказ Минздравсоцразвития России «О медицинских критериях рождения, форме документа о рождении и порядке его выдачи» от 27 декабря 2011 г. № 1687 н. И это породило или, вернее, вывело на новый уровень рассмотрения дополнительные вопросы.
Где та тонкая грань, которая отделяет успех борьбы за жизнь младенца весом 500 грамм, но одушевленного и одухотворенного творения милостью Божией, от трагедии семьи, обреченной впоследствии нести всю жизнь бремя ответственности за глубокого инвалида, который улыбается невесть чему и страдает недоступно нам от чего? Некротический энтероколит, бронхолегочная дисплазия, ретинопатия — все болезни «выживших недоношенных». Научный эксперимент? Сверхценность жизни каждого ребенка, появившегося в нашем мире? К сожалению, каждый врач зачастую сам ищет ответ на эти вопросы. Господи, научи отделять зерна от плевел!
Не стали ли зависеть мы в своих решениях от корпораций, производящих препараты для лечения болезней недоношенных? Не породили ли индустрию оборудования, заставляющую ради расширения рынка все больше и больше отодвигать «жизнеспособный гестационный возраст»? Что нас ожидает впереди? Чем обернется все это для нас и наших потомков? Как бы спросить у Того, кто знает все ответы на все вопросы?
Тем не менее авторы полностью согласны с мнением Е.Н. Байбариной (2012): «Современные технологии позволяют выходить детей с ЭНМТ, из выживших большая часть становятся полноценными членами общества».
Показатели статистики страны будут вычисляться в соответствии с показателями всех развитых стран.
Исчезнет возможность фальсификации показателя младенческой смертности за счет «переброса» детей в весовую категорию менее 1000 грамм. Достоверные показатели позволят более объективно проводить работу с регионами по снижению младенческой смертности.
Развитие технологий выхаживания детей с ЭНМТ оказывается полезным и для детей других весовых категорий — позволяет кардинальным образом улучшить результаты выхаживания более зрелых и перспективных новорожденных.
Добавим от себя, возвращаясь к словам Евклида: «... можно зажечь костер». То есть выхаживание глубоконедоношенных детей позволит внедрить в широкую медицинскую практику новые медицинские технологии, понять интимные механизмы функционирования человеческого организма, «двинуться дальше»...
Эта монография может показаться не всегда логичной по смыслу и содержанию. Смешались доношенные и недоношенные дети с, казалось бы, совершенно разными проблемами. Это попытка рассмотреть в сжатых рамках одной книги вопросы, которые волнуют большинство неонатологов, педиатров, акушеров, детских анестезиологов, неврологов во всем мире. Как предотвратить, или хотя бы уменьшить, повреждение мозга у младенца, которого мать доносила, но что-то произошло не так в процессе родов? Где предел жизнеспособности глубоконедоношенных новорожденных? Что считать «серой зоной»? Когда бороться на пределе физических и душевных сил, а когда — отойти в сторону и просто облегчить страдание?
Вопросов больше, чем ответов. Авторы надеются, что искушенный читатель пойдет дальше них в своем понимании сути и не допустит ошибок, за которые кто-то будет расплачиваться чрезмерно большой ценой...