Структура опиоидных рецепторов и опиоидных пептидов в ЦНС и на периферии одинакова, однако центральные и периферические функции эндогенной опиоидной системы различны благодаря непроницаемости гематоэнцефалического барьера для большинства опиоидных пептидов. В связи с этим до сих пор центральные и периферические функции исследуются раздельно. С другой стороны, в литературе есть огромное количество данных о действии экзогенных агонистов и антагонистов опиоидных рецепторов, проникающих через гематоэнцефалический барьер. Таким образом, большинство изменений, возникающие под их влиянием, вызвано воздействием как на ЦНС, так и на периферию.
Единичные работы по исследованию центральных эффектов периферического введения опиоидных пептидов или других агонистов или антагонистов опиоидных рецепторов, не проникающих через гематоэнцефалический барьер, давали парадоксальные результаты. Так, подкожное введение животным конъюгированных форм β-эндорфина вызывало усиление пищевого поведения и подавление чувствительности к анальгетическому действию морфина. Отмечалось подавление эпилептиформной активности в коре мозга крыс, которым периферически вводили аналог β-эндорфина. Аналог β-эндорфина, лишённый опиоидной активности, при внутрибрюшинном введении усиливал морфиновую аналгезию у мышей и крыс. Фрагмент β-эндорфина 1-27, введённый периферически, подавлял, подобно налоксону, стресс-вызванную аналгезию. Кроме того, введение этанола мышам c57BL/6 вызывало увеличение уровня β-эндорфина в плазме крови и уменьшение в гипоталамусе.
На протяжении ряда лет мы получали иногда результаты, объяснить которые с общепринятых позиций затруднительно. Так, было обнаружено, что периферическое введение ингибиторов эндопептидаз (антипаина и люпептина) приводило к изменению болевой чувствительности, морфиновой аналгезии, подавляло чувствительность животных к положительно-подкрепляющему действию морфина и угнетало синдром отмены у морфинзависимых крыс. Антипаин и